Утром 2 сентября (даты и далее указаны согласно старому стилю) показался Анатолийский берег и город Пендераклия — в 150 верстах от входа в устье Босфора. В тот же день корабль без помощи турецких лоцманов вошел в Босфор и вечером стал на якорь под греческим селом Новым, дожидаясь отставшего пристава, который появился на "Крепости" только в ночь на 3 сентября.
Мегмет-ага настаивал на том, чтобы посольский корабль далее не двигался и ожидал решения великого визиря. В тот же день стало, однако, известно, что султан приказал принять посланников 6 сентября, так как ранее не успеют приготовиться к их приему. Ясно было, что турки не ожидали столь скорого появления Украинцева и его спутников в столице.
6 сентября за посольством было прислано 50 каюков (лодок), в которых русские при пушечных салютах добрались до пристани у султанского дворца. Посольский корабль двинулся за флотилией лодок, но из-за противного ветра отстал и остановился в миле от столицы. На другой день он бросил якорь напротив дворца. Российские посланники разместились в отведенном здании на берегу. "Крепость" же стала объектом внимания живших в Стамбуле европейцев и турок.
8 сентября корабль осмотрел снаружи визирь, обойдя его на каюке; на следующий день такой же осмотр совершил сам султан. После этого "Крепость" осматривали, оплывая ее на каюках, многие жители столицы; почти все они выражали удивление по поводу появления русского корабля в Босфоре и, как писал в донесении Украинцев, обращались к москвитянам с вопросами: кто построил этот корабль и как он "мелкими водами из-под Азова вышел в Черное море и так скоро без турецких вожей [лоцманов] прошел черноморскую пучину"?
Пребывание российского корабля в виду султанского дворца вызывало беспокойство у османских властей. Турок смущало и то, что капитан приказал производить выстрел из пушки на вечерней и утренней зорях. К тому же неугомонный Памбург часто велел салютовать выстрелами из пушек в честь своих гостей — французов или голландцев, с которыми не раз пировал на корабле.
Переговоры о мире шли туго и напряженно. Турецкие уполномоченные вроде бы смирились с тем, что взятый русскими в боях Азов и весь район устья Дона останутся в составе Московской державы, но настаивали на возвращении захваченных Петром турецких укрепленных городков на Днепре: Казыкерменя, Тавани, Гарсланкерменя и Шангирея.
Резкую реакцию представителей Порты вызвало требование московских посланников о внесении в мирный договор статьи, разрешающей плавание по Черному морю российских торговых судов. Маврокордато даже заявил, что Османское государство содержит Черное море, "яко чистую и непорочную девицу и не токмо иметь на них кому плавание, но и прикоснуться никого никогда не допустит".
Переговоры затягивались также из-за того, что многие ведущие европейские страны не были заинтересованы в заключении мира между Турцией и Россией; иностранные послы в Константинополе своими советами и поведением содействовали ужесточению позиции османских уполномоченных.
Петр I всячески торопил Украинцева с заключением мира. Царь дал своему посланнику полномочия пойти на значительные уступки туркам. Москве был крайне необходим мир на южных рубежах страны, чтобы начать войну со Швецией. Обсуждение условий мирного договора, однако, затянулось.
Пребывание в турецкой столице российского корабля под командой такого беспокойного капитана, как Памбург, доставляло Украинцеву немало хлопот; поэтому уже в начале марта 1700 г. было решено готовить "Крепость" к возвращению в Россию.
"Александр Невский" 
Меню сайта